Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 36 (137), 2014 г.



Семён КРАЙЦМАН
В ГРАНИТЕ ДНЕЙ СВОИХ
 
*   *   *

был ветер.
дерево легло
костями хрупкими на землю.
его полусухая зелень
вздохнув и лопнув, как стекло,
вокруг рассыпалась.
оскал,
песка над редкою травою,
висел.
из неба вытекал
закат,
как будто пулевое
ранение.
и ветер был
и выл,
и армий предводитель
так нас любил, так нас любил...
так клял себя, так ненавидел.



про ручную кладь

печаль переступающих черту,
(границу мира в аэропорту)
входящих в одиночество,
как в полость
в граните дней своих.
ручная кладь —
вся память их,
им нечего терять
опричь ее.
отсюда беспризорность,
волнение листвы перед дождем.
по громкой объявляют о посадке.
в дорожных книгах делая закладки,
мы к выходу, озимые, идем,
следя за тем,
как в небе за окном
жуют февраль неспешные медузы,
как тонет в них початок кукурузный —
тугой дюраль,
с проросшим внутрь зерном.



*   *   *

Жоффруа Жуанвиль, сенешаль Шампани
лежит на втором этаже, во второй палате
лежит у окна, лежит во втором ряду....
он прошел лечебный курс ледяных купаний.
полкубика серы, прижимают его к кровати.
серу, как нам известно, добывают в аду.
там и жил Жоффруа, до того как стал сенешалем, —
в пыльной провинции, в неказистом своем домишке,
в местности, какую все называли — юг,
настолько она "где-то там..."
во дворе, мешая
спать,
ворковали голуби,
в подвале скрипели мыши.
в глазах Жуанвиля все время блестел испуг.
ему казалось, что жизнь — вертолетная лопасть,
или фуга Баха, со старой, отцовской пластинки.
не подобраться, коль голову не пригнуть.
друзья, говоря с ним, испытывали неловкость,
отходили в сторону.
разглядывали ботинки.
поддакивали ему, пробуя ускользнуть
побыстрее от разговора.
однажды в мыслях,
посетив проездом северный, бледный город,
он не встретил женщину.
и в плену
этой невстречи, теплые, грустные письма
стал посылать ей за подписью "Ваш" и "Скоро
увидимся".
и случилось, она ему
ответила: "ну конечно, какое дело...,
приеду, приеду, я Вас тоже давно искала
только сначала умру...".
получив эту весть,
Жоффруа вышел из дому.
сердце его болело.
но болело недолго.
к утру почти перестало.
потом он стал сенешалем.
теперь он здесь.



*   *   *

...из уходящих навсегда,
из теплых волн,
из легкой пыли,
из тех, кто были иль не были...
не оставляющий следа,
я беспризорничал, клевал
из многих рук, под солнцем таял,
как дымка утром,
пустовал,
терялся, был необитаем.
и взгляд, которым я смотрел
на женщину, был взглядом птицы,
покинувшей земли предел,
был взглядом тех, кто не сумел,
от вечной жизни отшутиться.



*   *   *

Папур* жует табак и говорит:
— а может зарядить тебе саиб?,
а может, сэр, врубить с плеча по ряшке?
и пряжкою солдатского ремня,
намотанного нА руку, меня
бьет в область головы, и эта пряжка
краснеет.
и
покинув Ашкеназ,
я ухожу в страну далеких песен,
где Бог, как прежде лют, как прежде весел.
как прежде зол удар его.
и пляс
лихих коней средь острого песка
вздувающейся веною виска
становится.
и ветер рвет рубаху.
и как рыжеволосую деваху,
визжащую, татарин тащит в плен —
я глаз открыв и удивляясь свету,
хватаю за косу свою победу
и сплевываю и встаю с колен.

*Имя такое.



*   *   *

приезжает друг.
собщает, что умирает.
а ты говоришь: — не трепись,
пойдем лучше выпьем пива.
в теплом баре, в темном углу играет
мягкая медь.
на стенке сухая рыба,
корабельный колокол,
розоватая клякса краба...
уходя трусливо от пауз в которые может
молчаливая правда войти,
о каких-то бабах,
о каких-то работах, детях
говоришь, говоришь, и все же
холодеет кожа, чувствуя за словами
тишину, какую, на мокром, пустом перроне
уходя оставляет поезд.
— помнишь гуляла с нами
такая рыжая...
— помнишь на "Лонжероне"
мы ныряли и после, нажарив звенящих мидий,
смотрели на море, читали "...из Марциала",
появлялась звезда,
звездный, дрожащий литий
закипал в воде,
рыжая танцевала
голая на песке.
— она до сих пор мне снится...
дождь по стеклу хлещет медвежьей дробью.
как беспощадна, Царь мой, твоя десница.
как велик человек,
созданный по твоему подобью.



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru