Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 09 (266), 2017 г.



Владимир СПЕКТОР
ИЗВЛЕЧЕНИЕ КОРНЕЙ

 



Владимир Спектор — поэт, публицист. Родился в 1951 году в Луганске. Окончил машиностроительный институт и Общественный университет (факультет журналистики). После службы в армии 22 года проработал конструктором, ведущим конструктором на тепловозостроительном заводе. Автор 25 изобретений, член-корреспондент Транспортной академии Украины. Работал главным редактором теле- и радиокомпании в Луганске. Член Национального Союза журналистов Украины и Cоюза писателей XXI века, главный редактор литературного альманаха и сайта "Свой вариант", научно-технического журнала "Трансмаш". Автор 20 книг стихотворений и очерковой прозы. Заслуженный работник культуры Украины. Лауреат международных литературных премий имени Юрия Долгорукого, "Облака" имени Сергея Михалкова, имени Арсения Тарковского, "Круг родства" имени Риталия Заславского, а также ряда республиканских премий. Член жюри литературных фестивалей "Славянские традиции", "Русский стиль", "Пушкинская осень в Одессе". Руководитель Межрегионального Союза писателей, сопредседатель Конгресса литераторов Украины, член исполкома Международного сообщества писательских союзов (МСПС) и Президиума Международного Литературного фонда.



*  *  *

Под прицелом — целая эпоха,
Где в осколках затаился страх.
Жизнь идет от выдоха до вдоха,
Отражаясь в снайперских зрачках.

Горечь правды, суета обмана,
25-й кадр большой любви —
Под прицелом. Поздно или рано —
Выстрел, — словно выбор на крови.



*  *  *

С прошедшим временем вагоны
Стоят, готовые к разгрузке.
Летает ангел полусонный
Вблизи ворот, незримо узких.

Там, у ворот, вагонам тесно,
И время прошлое клубится...
Все было честно и нечестно,
Сквозь правду проступают лица.

Все было медленно, к несчастью,
Со скрипом открывались двери.
Власть времени и время власти
Учили верить и не верить,

И привыкать к потерям тоже —
Друзей, что трудно и не трудно.
До одурения, до дрожи,
Себя теряя безрассудно,

Терпеть и праздничные даты
Хранить, как бабочку в ладони,
Чтобы когда-нибудь, когда-то
Найти их в грузовом вагоне.

Найти все то, что потерялось,
Неосязаемою тенью...
А что осталось? Просто малость —
Любовь и ангельское пенье.



*  *  *

Сединой в бороде
                    серебрится прошедшее время.
Чьи-то лики сквозь блики
                     и вспышки на солнце мелькают.
Бесы ребра щекочут
                     и что-то внушают по теме,
Отправляя не время,
                     а то, что во времени, — в аут.

Что-то ангелы тихо поют
                       о добре, но не веско.
И пространство души
                       наполняется гулом сраженья.
"Про любовь" — это песня,
                       а может быть, лишь "эсэмэска",
Где шрапнелью взрывается
                       точка в конце предложенья.



*  *  *

Добро опять проигрывает матч.
Счет минимальный ничего не значит.
Закономерность новых неудач
Почти равна случайности удачи,

Чья вероятность близится к нулю,
Как вероятность гола без штрафного.
Добро, проигрывая, шепчет: "Я люблю",
И, побеждая, шепчет то же слово…



*  *  *

Окунаясь в общее дыханье
До конца не понятого дня,
Повторяю, словно заклинанье:
"Подожди, не оставляй меня".

— Подожди, — прошу, — еще немного,
Подыши, порадуйся со мной…
Боже, как заманчиво дорога
Вьется впереди и за спиной.



*  *  *

Вдоль шоссе развалины завода —
Символом разваленной страны.
И как будто фронтовые годы
В окнах заколоченных видны.

Узнаваем и неузнаваем
Времени текучий колорит.
Времени, что, замерев над краем,
В окнах заколоченных сквозит.



*  *  *

Беззвучное эхо того, что прошло —
Обрывки вчерашних афиш.
Я помню. И помнить — мое ремесло,
Где память — как трепетный стриж,

Который, взмывая, парит в небесах
И времени третье крыло
Уносит все выше и дальше на взмах
От эха того, что прошло.



*  *  *

Кому-то верит донна Анна.
Не год — который век подряд
Клубится память неустанно,
Мосты над временем горят.

Пренебрежительной ухмылкой
Опять оскален чей-то рот.
И вечность, как любовник пылкий,
Не отдает, а вновь берет.



*  *  *

Среди черных и белых —
Расскажи мне, какого ты цвета…
Среди слова и дела,
Среди честных и лживых ответов

Проявляются лица,
И — по белому черным скрижали.
Время памяти длится,
Время совести? Вот уж едва ли…



*  *  *

В иголку нитку вдеть — труднее и труднее,
А в детстве все так просто и легко…
Струится нитка жизни, я — за нею,
Вползая как в игольное ушко,

В события, находки и потери,
Сжимая круг знакомых и друзей.
Все воздается по делам и вере,
Где нитка правды стоит жизни всей...



*  *  *

Сквозняк вопросов, вакуум ответов…
"Зачем?", "Откуда?", "Почему?"
Как паутина, бабье лето
Летит, и холодно ему.

В особенности вечерами,
В особенности в звездопад.
Вопросы вечные: "Что с нами?"
Ответы — только наугад.



*  *  *

Парим, несмотря на печали,
С билетом в один конец,
Сквозь солнечный ветер в начале,
Потом сквозь разрывы сердец.

Судьба продолжает негромко
Какой-то мотив напевать.
Посадка. Печалей котомку
Несем, как бутылки, сдавать…



*  *  *

Делюсь с друзьями, отдаю врагам,
Забывая, что есть красный свет.
"Аз воздам"… Ну, конечно, "Аз воздам",
Даже если "на нет суда нет".

Рукописи горят, как города,

Память беда выжигает дотла.
Есть вопросы, и на них, как всегда,
Вместо ответов — лишь бла-бла-бла.



*  *  *

Не выкорчевываю корни — извлекаю.
Любовь и дружбу не делю, не вычитаю.
Читаю мысли, что считают — повезло.
И умножаю, умножаю, умножаю
Печаль и слезы на удачи. И не знаю,
Как вывести за скобки боль и зло.

Гармонию и алгебру не разделяя,
Я цену правды познаю — не вычисляю
И степень милосердия ценю сильней.
Есть план решения, но нет пока ответа.
И доказательств теоремы тоже нету.
И длится, длится извлечение корней.



*  *  *

Нешахматный ум не умеет предвидеть потери,
Беспечно шагает, идет напролом, наугад.
И что остается — надеяться только и верить,
Что пешки пробьются и матом ответят на мат.

Нешахматный ум — дурачина он и простофиля,
Находки с потерями путает наверняка...
И он, и они, да и я, и мы все — жили-были,
Шагая по клеткам пространственного сквозняка.



*  *  *

В простоте старинной месят руки глину.
Месят, чтоб когда-то глина стала хатой.

Да и мне досталась не такая малость.
Горсть песка земного переплавить в слово.



*  *  *

Мне все дается "с потом, с кровью".
Шутя, играя — не умею.
Хоть и завидую порою
Тем, кто ловчее и сильнее…

А все ж судьбу свою не хаю.
В ней боль соседствует с любовью.
Пусть песня лучшая — другая,
Мне эту петь дано по крови.



*  *  *

Как будто карандаши,
Рассыпались дни и недели.
Поспали, попили, поели...
Но сердце спешит. Спешит.

И как мне их всех собрать,
Друзей, что рассыпались тоже
Средь мира и среди бомбежек,
Хотя бы в свою тетрадь,

Собрать карандашный цвет,
Он звался когда-то "Мистецтво",
Раскрасить дорогу, как детство,
Как счастья былого след.



*  *  *

Время уходит, цепляясь за крыши
                                домов, за верхушки деревьев.
И отражается в окнах
                                спешащих куда-то авто.
Время уходит, и я вместе с ним,
                                посмотрите направо, налево...
Это любовь догорает,
                                не ведая, впрочем, за что.

Это любовь освещает, прощает
                               все то, что, цепляясь, уходит,
Зная, не зная, что ждет и не ждет
                               там, где выключен свет.
Время уходит, и здесь, далеко,
                               и в невидимом Каменном Броде.
Время уходит, как будто не помнит,
                               что времени нет...



*  *  *

Друг другу, друг друга... С тобой или с Вами.
"Вай-фай" от испуга плюется словами.
Читай или слушай, кто те, а кто эти...
Уловлены души незримою сетью.

Всех тварей по паре. Сквозь жизнь-одиночку
Не старый и старый, наивный, как строчка
Из книги "Детгиза", от края — до рая.
Как в поисках приза, витая в "вай-фае"...



*  *  *

Снегу не хватает белизны,
Миру не хватает тишины,
Злости не хватает добрякам,
Доброты — решительным рукам,
Теплоты — во взглядах на бегу,
Паруса — на тихом берегу,
Мира — в небесах и на земле…
Только снега много в феврале.
Но и снегу не хватает белизны.
В феврале цветные снятся сны.
Не хватает пенья майских птиц,
Просто счастья для знакомых лиц.

Иллюстрации: Х. Сутин



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru