Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 01 (361), 2019 г.



ДМИТРИЙ АНИКИН



ИВАН — КОБЫЛИЙ СЫН



Дмитрий Аникин — поэт. Родился в 1972 году в Москве, где и живет до сих пор. Автор книги "Троянская война" и многих публикаций.



1

Да не прейдет род царский!

Есть один верный способ.
Вели, царь, чтоб к Светлоозеру
шел человек рыбачить,
шел человек булгачить
тины его, глубины —
знай, царь: во всяком свете
сила не счесть какая,
а в тьме-то ее поболее.

Да не прейдет род царский!

Трижды закинет невод
трудник воды — два раза
выйдет пустая сетка,
радугой брызг играя;
в третий раз без надежды
он на улов закинет —
вытащит: одна рыбина —
невелика добыча.

Да не прейдет род царский!

Медную дай монету
заради трудов, дней мокрых;
вели приготовить яствие
жене своей — пусть ест жадно,
пусть все одна сметает:
кости да жабры, всякой
чешуйки не забывает,
слижет пускай с ножа кровь.

Да не прейдет род царский!



2

Сила-то бродит черная,
сила-то бродит страшная
в плоти, света не видевшей,
толщами вод придавленной.

Сила-то дышит жабрами,
сила блестит чешуями,
сила — сырая, темная,
сила — живая, хладная.

Сила на землю тянется
испытать себя теплом, светом,
сила станет царевичем —
и что-то еще останется.



3

А что царица, что кухарка,
что кобыла соловая —
а суть одна: чрево
и то, что костей, мяса, суставов, жил,
носить это чрево до часу его.

Малая пашня.
Общая пашня.
Не наша пашня.



4

И кто мне, евшей в час ночной,
жевавшей, — муж? супруг? —
кому несу живот большой? —
натяг, звон плоти туг.

А бабе не дано понять,
каких в ночь тайных сил
ей полем стать, лежмя лежать.
Да кто б ее спросил?



5

А то, что закон прикрыл
стыдливою кисеей, —
там малый гуляет пыл,
там отпрыск едва живой.

А там, где закон сплошал,
так там и любовь сильней:
отраслью боковой
род ставит прямых людей.

Не сказан путем светил,
и нету судьбы на нем —
выйдет наследник сил,
не зван и не ждан отцом!



6

"Сила-то в той плоти страшенная,
одному неподъемная —
сила песков, льдов скаженная,
моря со всеми волнами.

Не выдержит на себе земля
и в плоть не возьмет, вовнутрь —
мы правы, на трех братьев деля".
Ходят, чуть землю гнут.



7

А мы промеж братьев заключим союз —
а мне старшему быть;
добычи каждому будь равен груз —
но мне старшему быть.

Мы каждый выйдем на смертный бой —
славы себе добыть;
мы каждый с добычей, богат герой, —
вам спать, мне мечом рубить.



8

А ходил-бродил, братья-други,
я на Калинов мост,
биться ходил, ведаться
с силою вражьею —
бошки, хвосты рубил;
где рубил,
там дощечки-настил
ходуном ходил.

А по мерке мне нет противника,
борзо меч,
легко рубает, летает,
чего с плеч
лишнее убирает;
ох, ты пер
на меня,
тварь богомерзкая, рог востер,
а вот лежишь-полеживаешь
на дне!
Раны нет никакой на мне.



9

Две ночи я на мост ходил,
дозор держал;
чего корыстей там добыл —
поела ржа;
все вам, товарищи, братья,
дарю добро,
все мало мне, так жаден я;
несу сребро,
кидаю золото — держи,
малой, а мне
груз адамантов надлежит —
камней на дне.



10

Ах, реченька Смородина,
все берега в костях,
ты омываешь Родину
во всех ее краях.

Течешь ты — крови черные
качают на зыбях
границы необорные,
за коими тьма-страх.



11

Смотрите, братья, третий день
опасней первых двух;
на мост ложится Зверя тень,
забыл кричать петух.

Я выйду биться в час ночной,
а вы — не спать, не спать!
Котел налью речной водой,
огню под ним пылать

всю ночь. Смотрите: молоком
становится вода —
гудит смерть-сеча над мостом,
и верещит беда;

потом буреет муть в котле,
краснеет в страшный час —
то кровь моя льет по земле
и брызгает на вас…



12

Ах, беда моя —
спят братья
вповалку и мертвым сном,
от храпа дом ходуном.
А хоть бы глянул кто
в чан непустой!
Где грелась вода,
там нет ее и следа.
Молоко было бело,
да выкипело.
Кровь теперь там бурлит,
на весь дом смердит —
сквозь сон морщатся,
а сон все никак не кончится!

Запустил в дом рукавицу —
царевич-брат спит, не шевелится;
кинул красную шапку —
кухаркин сын спит, обнимает лавку.

Помоги бог!
Запустил сапог —
сапог скрипел,
воздух пел,
на крышу сапог упал,
ее сломал –
кому щепки в лоб, кому по лбу;
вставайте, братья, собирайте кодлу!

Вскинулись — кто чудит?
Проснулись — котел гудит.
Мать честна,
это ж кровь видна —
кипит варево черное,
тлетворное!
Старшому брату беда!
Поможем? — Да!

Удачи пожелали
да коня прислали.

Я мечом,
а конь копытом —
быть тебе, чорт,
нонь убитым,
обезглавленным,
тут оставленным,
лежать колодой,
прудить ток водам!



13

Сходилась черная сила совет держать —
три молодых вдовы и старуха-мать.

Старались найти губителя — а вот он я,
вокруг меня чисто поле, рядом со мной братьЯ.

Первая заговорила, и злоба ее люта,
слова выпадали, как мокрицы, из бледного рта.

Вторая заговорила, и злоба ее — огонь,
слова изо рта несутся — чистая вонь.

Третья заговорила спокойно, как ни о чем,
слова ее были ядом, язык — с раздвоенным острием.

Первая
Я наведу на них сон всякого сна сильней,
я предстану кроватью с периной нельзя нежней.

Только один уляжется, подушку себе взобьет —
черная моя сила спящего приберет.

Вторая
Голодом их дойму, прилипнет к спине живот,
воздух пустой жевать не сжует пусть рот.

Стану богатой яблоней, понаклоню ветвей,
откусит и поперхнется — вдоху-выдоху нет путей.

Третья
Нет силы в мире сильнее, чем жажда, — я кровь сгущу,
соль и горечь по губам вместо слюны пущу.

Захлебнется он мною, глотком и еще глотком,
будет лежать, утопленник, на месте сухом.



14

А мне все нипочем,
я каждую крест-накрест мечом:
и кровать, и яблонь, и колодец-сруб, —
не уснув, не куснув, не замочив губ.



15

А ходить мне скучно, братцы,
по родной земле —
надо под нее забраться,
поискать во мгле.

Вы со мною? Очи двое
долу. Так и быть.
Вы на дело роковое
свейте брату нить.

Опустите в тьму жилую,
в ту, где корни трав, —
в ней иду я, в ус не дую,
каждый шаг упав…



16

Выдумщицы молодые ведьмы —
старая холодна, умна,
не спешит никуда,
дает мне дойти до дома,
немного похвастать подвигами,
уволакивает меня под землю,
братья издают "уфф…"
облегченно…



17

Вот ведь не было русского духа,
а теперь не продохнуть!
Ворчала старуха,
ширилась проруха,
наводилась жуть.



18

Где моя сила? — справа;
где моя слабость? — слева.
Тут — моя гордость, слава,
тут — стыд, бессилье гнева.

"Трудно с тобою биться:
я не привык с живыми —
дай хоть воды напиться!" —
губами стучу сухими.

Жбан хвать — и льется влага
темной густой струею;
ох, чую, не на благо
дело ее со мною…



19

А и здесь не труд
побеждать чертяк,
худых вояк,
вон — мертвый труп.



20

Неси меня, птица, над тем, чего нет,
на белый свет.

Трудны расстоянья
из тьмы до сиянья.

Птица голодна,
кину плоти своей — на!

Птица пить хочет —
раны мои кровоточат.

Что из меня доберется на белый свет?
Или меня уже обратно нет?



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru